Увидеть Сетернуса в лабораторном халате, шлющегося по лабиринтам научного центра - все равно, что отправить мясника в стилисты – смотрится дико неправильно. И пугает до чертиков даже самых пуганных. Полы одеяния беспорядочно поспевают за его размашистой, хищной походкой, громко отстукивая по непроходимым туннелям – он не боится дать знать о своем присутствии, быстро мелькая по коридорам из стороны в сторону, как будто забыл, где находится выход. Складывается ощущение, что его забеги, это танец перед прыжком в омут, откуда он достанет ответы на загадку сфинкса. Попробуйте поносится без шанса быть безвозвратно потерянным, в компании микроорганизмов, расфасованных по скляночкам, чаще всего бесцветным, и не разбить ничего. Более того, найти все, что нужно, для того, дабы просидеть перед микроскопом бессчетные дни, не разгибая спину. Смертные люди устают быстрее, что говоря о вампирах –ему может просто надоесть, это можно списать как усталость или перезагрузку разума. Все же усидчивость не его главный козырь, хоть он и развивает терпение в себе, как можно больше. Этого требуют его сородичи, дети, особенно Достойные. На счет последних, сколько раз приходится скрипеть тридцатью двумя клыками и не выбить бедняжкам их два, зато каких цепких. Иной раз забываешь, что ты уже не новорожденный, и надо вести себя соответственно. Но это не про Ребел, нет. Князь может и должен быть образцом сдержанности, но скорее он бы назвал Вальгаута самым терпеливым в клане. Хотя, иной раз и он бывает страшен в своей эмоциональности.
Возвращаясь к терпению, данного уровня ему хватает, что бы к нему шли за советом в этом стерильно чокнутом цирке, а не к кому либо еще из команды ученых в своей стихии, в которой приходится крутится. С одной стороны, это даже весело. А вот ревностно-собственническое отношение к своему творению, это что-то. Иной раз он даже рад не светится, не привлекать внимание. В последнее время, это так и было, лишние любопытные лица ему были не к чему. Меньше знают – дольше живут. В этом и заключается секрет выживания против армии всякой гадости. И не дай бог кто-то промахнется и потревожит. В прочем, его по пустякам и не дергают. Пусть сами себя дергают, за что угодно, дилетанты.
Самозабвенно перебирая кипы бумаг, чтение которых может посостязаться с картой ЦКЗ – непонятно нихрена, мужчина коротко посмотрел на стрелки часов на стене. Ну какой черт придумал компьютеры, печатные машинки? Пока эти несчастные буковки найдешь, текст в голове давно прервется. Он по старинке, хотя бы с ручкой, не пером, все что мог писал везде, даже на обоях, порой частенько отдирая клочок себе в карман. А потом старательно эту мозаику собирал и склеивал в единый текст. Иногда даже не переписывал, не потому что не понимал иероглифы, нет. Он даже японскую грамоту сумеет разобрать –знания обязуют – просто эмоций больше, и смысла в каракулях на обоях, что были начирканы в спешке, со сверкающими глазами «Вот оно что!». Чем жалкое переписывание. Одно слово…эмпаты. Сложные, не то слово. В эмоциях окружения тоже надо разбираться. Порой непросто отличить свои от чужих. Новички с этим даром очень тяжело справляются. Однако по мере взросления, вырастают и возможности. В его случае, это объем охвата, например. И, как вы думаете, что стоит за душами этих трудоголиков? Хорошо, наверное, не стоит, и даже не в душе, и не за душем..то есть не за душой. Вы понимаете, да? Кучка лысых, очкастых гениев, в каком дерьме мистер Ветера крутится, страшно становится. Один вопрос –на кой черт он вообще сюда забрался? Шел бы по стопам отца, приемного – он ведь талантлив в патологоанатомии, стал бы судмедэкспертом. Свалить все на Дюфора? Хорошо, это все великолепная семейка с их индиго. Выгода, так это называется. И причем не для себя любимых, а для проекта. Есть мозги, наверное, сказал бы клыкастый умник – иди и пользуйся ими. Ну, он и пользуется, измеряет коридоры, орет на всех, кто мешается со своими тележками, словно в супермаркете, оказывается еще и главный токсиколог. Так взять бы себе всех этих обезьян в охапку, и в личную лабораторию, на эксперименты. И тянет за старое, эх, ностальгия. Нельзя так со скотом, они же пользу приносят, как-никак. Иной раз становятся хорошей почвой, инкубатором, для сородича. Или для еды. Как жестоко взгляды меняются, пока пролетает время.
Кстати говоря о сородичах, Мистер Карбо ему назначил встречу с одним из смертных. И чего дома не сидится, неужели опять этот вшивый грипп. Какой на этот раз, кошачий, собачий? Сет как-то нездорово посмотрел на красную папку в руках, и как следует хлопнул по столу, слушая, как судорожно задрожали скляночки на полочках. Так, спокойно, катастрофы сегодня…не будет. Повезло. Америка продолжает жить. Вдох. Надо привести себя в презентабельный вид – убрать дикость в глазах, накачаться кровью, или нет, сейчас нельзя, люди всякие нужны. Взять ручку в карман, а то закатится куда-нибудь под стол, не дай бог. Иной раз путал себя с врачом, хирургом например или терапевтом. Очень хотелось захватить скальпель и повесить на шею фонендоскоп и вперед. В прочем, сейчас Ветера выбрался бесшумно, как ящер на охоте, ориентируясь на запах посторонних, и по памяти выползая на свободу из глубины своей берлоги. Закрыть, кстати, тоже не забыл, кинув карту в карман. В течении неспешной прогулки, откровенно желая взять и закурить, князь обдумывал все варианты поведения с ревизором. Однако, беспокоило больше дотошность случая. Бесшумно, вроде бы и не смея дышать, он издалека наблюдал странную картину. На лице расцвела кривая, но все-таки улыбка. С таким видом родители наблюдают, как их ребенок осваивает первые шаги, знакомится с миром, заводит новых друзей. Никак не копов.
- Эван Грэм?– пробасил он монотонно, ожидая кульбиты в воздухе.
– Привет – Обернулся тот. Уже на «ты»? Ладно, значит сразу к делу. И никакой чашечки мышьяка? Ох, Сет, порой смотрел на людей, как на лабораторный экземпляр. Болванчиком, мужчина дал молчаливый кивок головой. Представители ФБР всегда серьезны, даже когда расслабляются.
Надо включить больше уважения к нему, все же не каждый сможет выжить в суровом мире криминала, когда каждый второй тобой арестованный, мечтает снять с тебя кожуру. А в мире нечисти и подавно. Он наверняка об этом знать не должен, все твари контролируются, наказываются их личным судом, насколько это возможно. Не всегда прокатывает, времена всегда были сложными, как качели - не успеешь подняться, уже резкий спуск вниз. Нужно только держатся покрепче, и не разбить себе голову. Но, что-то вампир давно не уверен в этом, когда кто-то приходит полюбопытствовать. Не зря шериф отправил его сюда, стоит поговорить.
- Верно, К вашим услугам, мистер Грэм. Времени у меня достаточно, я как обычно заработался, и теперь стоит разогнуть спину и насладится беседой. – голос с легкой хрипотцой лился в спокойной, шелестящей интонации, словно он боялся распугать всех обитателей-зомби резким гарком, или же избежать любопытных, заскучавших ушей. Не сводя взгляда со своего собеседника, отмечая для себя какие-то детали, например, что Эван смотрится как тот самый вирус, который решил заглянуть в гости, на фоне всего белого и чистого, внезапно, нарушая часовую, нерушимую обстановку. А может и не паразит совсем, а просто обыкновенное ОРЗ. Чашечкой горячего чая его можно будет пригреть и выпустить без осложнений в свой смертный мир к жене. Интересно, как у него с личной жизнью, или совсем нет подобных слабостей?.
Сетернус лениво махнул рукой в сторону коридора, откуда выполз. Там где-то вдали мигала неисправная лампочка, и совсем никто не шлялся – Пройдемте в мой кабинет.- Не многословно направил в свои четыре стены, где человек может немного расслабится от этой атмосферы, которая порой утомляла даже его, а может и наоборот, его удар хватит быть закрытым с самым опасным хищником тет-а-тет. Не всем людям нравилось, когда дышат в спину.
Своих же братьев и детей, по случаю внезапного появления в гости, пускал именно туда. Не многие достойны чести засунуть свой нос в его главную лабораторию, и поглазеть на эту коллекцию. А если кто и пытается, то всегда есть шанс поучаствовать в эксперименте. Об этом лучше вообще ен думать. Самое главное правило - ничего не трогать.
По мере путешествия, мужчина не забывал направлять все тем же монотонным голосом, бесшумно ступая неподалеку. Он бы объяснил это все действо тем, что так человек быстрее запомнит выход отсюда, и провожать его уже не придется. Однако, придется, как бы не так. И дело в недоверии. В другом случае, у каждого свои тараканы в голове, а у ученых их целая орда, не дай бог распугать еще.
И что странное, он тоже терпеть не мог порой, когда кто-то поспевает по пятам и громко дышит. Если рассуждать с точки зрения адекватного перемещения из пункта А в пункт Б, и выживания, смертники всегда идут первыми.
Резко остановившись, после бесконечного марширования, он вытащил карточку, остановив спутника за плечо, и открыл дверь уже заходя первым как хозяин сего помещения. Оно разительно отличалось от всего, что окружало их раньше, создавая уют и релакс для душевного и физического спокойствия, правда, окон здесь совсем не было. А вот шторы-обманки висели, создавая впечатление, что вид за ними порадует гостей. Неподалеку стоял диван и пару кресел для подобных, случайных бесед. В центре блестел стеклянный низенький столик, где стояла пепельница. Не часто его тревожат, а самому много и не надо. Рухнуть и закурить. Так же полки с книгами, мини-бар, шкаф с необходимым, дальний офисный стол, на котором черт ногу сломит, и еще куча всего непримечательного. По хлопку ладоней мягкий свет озарил комнату.
- Сигару, чашку чая, может быть угостить вас кофе? – этикет, что с него взять. Он терпеть не может человеческую пищу, порой даже внутри не держится, но приходится. Однако, с напитками все проще. Вампир прикрыл дверь и отплыл в сторону, складывая руки за спиной, когда их попросту некуда было деть.
